Несколько недель назад зритель оставил комментарий под моим видео-разбором “Унесённые призраками”. Он снова упомянул идею купален как метафоры борделя, в котором заставили работать Тихиро. Я об этой идее знала давно, ещё на этапе подготовки разбора. Уже тогда я посчитала данную мысль неподходящей: слишком уж пошлая и не складывается в общую картинку. Но сейчас после этого комментария мне захотелось найти ответ: почему людям так хочется эту сексуальность всё же приклеить к мультфильму Миядзаки? Ещё и маньяков упомянуть!
Когда я разбирала “Небесный замок Лапута” я нашла информацию о том, что зрители ожидали поцелуя Ситы и Пазу в момент их обьятий. Но Миядзаки этого не сделал. Как будто речь идёт о досексуальной стадии, латентном периоде развития, где ещё сохраняется детская “чистота” и непорочность. Его герои – дети в возрасте в основном до пубертатного периода.
Кажется, когда Миядзаки обращается к своим зрителям, у него есть конкретный, очищенный от иных смыслов посыл: мир большой и страшный и только дети могут его спасти. Они могут заплутать в мире взрослых, которые полны порока, но в итоге ребёнок с его мировоззрением и чистой душой – побеждает. И тогда зритель, который хочет добавить сексуальность, маньяков и грязи в аниме Миядзаки, как будто невольно может считывать это поле чистой ауры, которой автор наградил своих маленьких персонажей. И хотеть неосознанно компенсировать это, привнести немножко или “множко” дегтя. Такой себе полевой процесс стремления к целостности. Как в примерах из книги Марии Луизы фон Франц, где монашкам снились очень пошлые сны. Если сильно исключать сексуальность, то психика или поле будут стремиться уравновесить это.
Пока я размышляла на эту тему, почему-то вспомнила своё впечатление от советских мультиков и кино. Я помню был период, когда я перешла с Голливуда на “Союзмультфильм” и кино прошлых лет. И тогда мои прежние выученные реакции на повороты сюжета были связаны с ожиданием чернухи, по****хи, поножовщины и прочего …здеца. И мне было так странно видеть размеренный и “культурный” сюжет.
Как будто мы привыкаем к трешу и его уже ожидаем.
Но я убеждена, что учитывая всё то, что пережил Миядзаки и то, что “Унесённые призраками” и “Тоторо” являются одними из любимейших аниме множества людей – это не может быть история настолько угловатая, простая и грязненькая, как история о проституции и маньяках. Я думаю это более тонкий и трепетный рассказ, который цепляет зрителя за душу на более чувствительных бессознательных уровнях, предлагая исцеление, приглашая в мир, где существует спасение и надежда даже в самые темные времена.
Более того, эти необычные странные образы сказочных существ могут быть приглашенными образами бессознательного, для того, чтобы помочь детям проживать ту или иную сложную ситуацию, справляться с трудностями. Эти образы могут пугать, как, например, вытесненная часть нашей психики в образе крысы может атаковать нас во сне. Но эти же образы являются и теми помощниками, которые приводят к внутреннему излечению.
Вот такие мои размышления. А вы как думаете?