Больше интересного контента в Телеграм-канале “И внутри тебе станет легко”
Я очень заинтересовалась темой психологии зла еще до начала войны в Украине. Я хотела узнать в чем сущность человеческой жестокости, почему происходит так, что обычный социализированный человек может совершать нечеловеческие поступки. История помнит множество примеров ужасной расправы человека над человеком, в независимости от национальной, культурной, территориальной или расовой принадлежности. Каждый из нас в определенных обстоятельствах в большей или меньшей степени способен на жестокость и насилие.
Что может объединять немецких нацистов времен Второй мировой войны, геноцид в Руанде, американских солдат в Ираке, ужасы военного переворота Аугусто Пиночета или современные войны? Как так выходит, что ранее адаптированный к социуму человек может потерять свое человеческое лицо и впасть в неистовство и откровенную психопатологию.
“Одна женщина-хуту описала, как забила до смерти соседских детей, смотревших на нее с наивным изумлением, потому что их семьи всю жизнь жили по соседству и дружили. Она вспоминает, как какой-то государственный чиновник сказал ей, что тутси — их враги. Потом он дал ей дубинку, а ее мужу — мотыгу, чтобы они могли устранить эту угрозу. Она оправдывала свои действия тем, что оказывала детям «услугу» — если бы она не убила их, они стали бы беспомощными сиротами, ведь их родители были уже убиты“.
Филип Зимбардо “Эффект Люцифера”
Основная задача этой статьи – заставить зрителя задуматься над темой зла не как над чем-то абстрактным и философским, а тем, что может проявиться в каждом из нас, что в определенных условиях может быть частью нашей сущности, чтобы не дать себе потерять человечность, критичность и сознательность.
Коллективная тень
Помните истории о козле отпущения: племя выбирало человека, который должен был впитать все их грехи и пороки, и изганяли его, таким образом символически очищаясь. Похожим образом может работать проекция и на более многочисленные слои населения, а именно на народности, нации и расы. Именно на них может ложиться вина за собственное неблагополучие, собственные злоключения или неудачи. В такого “врага” вкладываются все негативные черты и пороки, что формирует устойчивый стереотип восприятия: мы хорошие, они плохие.
“Склонность к тому, чтобы видеть свою тень «вовне» — в своем соседе или в другой расе или культуре — это самый опасный аспект, присущий современной психике. Он породил две опустошительные войны в этом столетии и угрожает разрушением всех утонченных достижений нашего современного мира. Никто из нас не хочет войны, но все вместе мы движемся в ее направлении. Не мировые чудовища породили этот хаос, а коллективная тень, в которую каждый из нас вложил свой вклад. Вторая мировая война дала нам бесконечное количество примеров проекций тени. Одна из самых цивилизованных наций на земле, немецкая нация, впала в идиотизм проецирования своей ядовитой тени на еврейский народ. Мир никогда не видел подобных разрушений, а мы все еще наивно думаем, что их преодолели“.
Роберт Джонсон “Как овладеть своей тенью”
Вам стоит только посмотреть на политическую карту мира и вы тут же найдете очаги соседских или внутригосударственных конфликтов различных национальностей или этносов. Стоит посмотреть мировые новости или просто попутешествовать, путешествовать не глупым туристом открывшим рот на руины и горы, а туристом, который спрашивает и слушает. Вы узнаете и услышите много печальных, а порой и страшных закономерностей. Мы все имеем врага, у нас у всех живет внутри наша личная и коллективная тень, но парадоксальным образом мы продолжаем жить в мраке стереотипов, предрассудков и пропаганды. Парадоксальным, а возможно и закономерным. Из раза в раз вспыхивающие войны тому яркое подтверждение. Вне зависимости от степени развитости того или иного общества, мы продолжаем повторять, раскручивая по спирали, исторические ошибки. Люди другой религии, национальности, расы, политических взглядов всегда были и остаются чужими, демонизируются и наделяются нечеловеческими чертами. В этой теме хочу порекомендовать труды этнопсихологов и в частности книгу Альберта Налчаджяна “Этнопсихологическая самозащита и агрессия”.
Мне очень понравился опыт с крысами, который описан в книге “Феномены тени и зла”, Марии Луизы фон Франц.
“Лоренц предполагает, что у людей сверхдифференцирована или сверхразвита тенденция к внутривидовой борьбе и в этом смысле человек представляет собой аномалию в животном мире.
Лоренц говорит, что мы должны лучше осознать этот факт, если не хотим, чтобы произошло массовое самоубийство человечества, – и предлагает простейшие способы спасения на уровне животных инстинктов. 
Эти способы, по его мнению, не претендуют на то, чтобы решить все мировые проблемы, но вполне могут внести небольшой вклад в их решение. Одно из них – лучше узнать друг друга, ибо у животных, как только собратья лучше узнают друг друга, внутривидовая агрессия снижается. Когда одно животное привыкнет к запаху другого, оно уже не может его убить. Лоренц показал это на примере результатов своих экспериментов с крысами. Он взял крысу из одного крысиного клана и поместил ее во враждебный крысиный клан. Когда ее вернули назад, у нее был чужой запах и сородичи мгновенно растерзали ее. Однако если крысу сначала поместить в клетку так, чтобы другие крысы до нее не могли дотянуться, а могли бы за несколько дней к ней принюхаться, то они бы потом ее не тронули. Это значит, что, попросту говоря, нам следует несколько дольше «принюхиваться» друг к другу”
Мария Луиза Фон Франц “Феномены тени и зла в волшебных сказках”
Именно дифференциация, узнавание, “принюхивание” и критическое мышление помогают увидеть в чужеродной группе живых людей, с похожими чертами, потребностями и заботами.
Причины человеческой жестокости
Филипп Зимбардо, автор Стенфордского тюремного эксперимента и автор книги “Эффект Люцифера” выделяет три фактора, влияющие на поведение человека, а именно: особенности личности, ситуация и система. Как социальный психолог он более обширно исследовал условия, в которых даже самый обычный законопослушный гражданин может превратиться в жестокого убийцу. Мы привыкли воспринимать мир более упрощенно, что делает нашу жизнь легче. Если кто-то поступает плохо – это нам очень легко объяснить, “он просто плохой человек”. Но если в ситуации личностных отклонений, расстройств и психопатий – это можно объяснить, то что же делать в других случаях? Ведь как показал тюремный эксперимент Зимбардо, не только психопаты способны на злые поступки. Это так же было подтверждено множеством исторических фактов, послевоенных судов и разбирательств.
“Проблема с Эйхманом заключалась именно в том, что таких, как он, было много, и многие не были ни извращенцами, ни садистами — они были и есть ужасно и ужасающе нормальными. С точки зрения наших юридических институтов и наших норм юридической морали эта нормальность была более страшной, чем все зверства, вместе взятые, поскольку она подразумевала — как неустанно повторяли в Нюрнберге подсудимые и их адвокаты, — что этот новый тип преступника, являющегося в действительности «врагом человечества», совершает свои преступления при таких обстоятельствах, что он практически не может знать или чувствовать, что поступает неправильно.”
Ханна Арендт “Банальность зла”
В таких случаях не менее важным, а порой и более значимым становится ситуация, социальные условия и система, в которой действует тот или иной индивид. Определенные условия могут порождать поступки и поведение, не присущие человеку в ситуации привычного социального взаимодействия.
Ситуация и Система
Я очень хотела разделить эти два фактора изначально, чтобы подробнее разобрать каждый из них. Но в какой-то момент поняла, что очень часто за определенной ситуацией стоят более глобальные системные процессы. Поэтому рассмотрю все в комплексе, но безусловно, порой ситуация может быть отдельной и случайной, а не закономерной.
Давайте начнем из глобального, а именно из фактора системы, под которой мы можем подразумевать принятую систему функционирования общества – рыночная, судебная, государственная и так далее. Основным средством защиты интересов системы является пропаганда.
Пропаганда
Дайте мне средства массовой информации, и я из любого народа сделаю стадо свиней“.
Йозеф Геббельс
Сложно говорить о том или ином геноциде и сущности психологии зла, не упоминая при этом средства массовой информации и пропаганду, которую они продуцируют. А упоминая пропаганду, нельзя не вспомнить имя самого известного пропагандиста, которое стало нарицательным – Йозефа Геббельса. Я думаю, ни для кого не секрет, что современные средства массовой информации множества стран активно пользуются принципами, которые еще в середине 20 века внедрялись Геббельсом. Вильфред фон Офен – высокопоставленный сотрудник доктора Йозефа Геббельса в имперском министерстве народного просвещения и пропаганды вывел 10 правил искусства манипулирования общественным сознанием.
“Меня часто спрашивали о правилах искусства, которым Геббельс как пропагандист владел так мастерски. Он никогда не записывал эти правила – как Моисей открытые ему Яхве законы. Но все эти правила можно найти в книге Гитлера и многие из них уже раньше в великолепной «Психологии масс» французского психолога и социолога Гюстава Лебона. Их можно было бы резюмировать, вероятно, таким образом:
- Пропаганда, всегда является лишь средством, но не целью.
- Пропаганда может и должна особенно во время войны отказываться от гуманности и эстетики.
- Пропаганда – это оружие, «воистину страшное» в руках мастера.
- Пропаганду нужно вести так остро и вместе с тем так успешно, как только возможно, так как на войне самым гуманным процессом всегда является тот, который быстрее всего достигает цели.
- Пропаганда всегда обращается только к массам, но никогда не к интеллектуалам, из-за чего ее уровень должен ориентироваться на способность восприятия самого ограниченного из тех людей, на которых нужно влиять.
- Пропаганда должна воздействовать больше на чувства, чем на разум, так как характер массы преимущественно женский, и поэтому чувства для массы более доходчивы, чем размышления.
- Пропаганда должна не развлекать, а быть средством для достижения поли- тической цели. Поэтому развлечение – смертельный враг ее успеха.
- Пропаганда должна ограничиваться минимумом и повторять этот минимум постоянно. Настойчивость – это самая важная предпосылка ее успеха.
- Пропаганда никогда не может быть объективной, а принципиально должна быть субъективно односторонней.
- Пропаганда вообще не имеет ничего общего с правдой
Вильфрид фон Офен “КЕМ БЫЛ ГЕББЕЛЬС? Биография с близкого расстояния”
Давайте немного остановимся на пунктах этого списка эффективной пропаганды.
Эмоциональность толпы
Толпа эмоциональна, об этом писал ещё Густав Лебон в XIX веке. Толпа не нуждается в доводах, рациональности или размышлениях. В толпе действуют только чувства и только чувствами ее можно зарядить и мотивировать на действие. Чем проще и стереотипней утверждение, чем эмоциональней пример, тем больший эффект на толпу будет произведен.
Обесчеловечивание врага
Пропаганда вносит огромный и я бы сказала основополагающий вклад в обоюдоострую ненависть противников и накапливание ее для дальнейшего высвобождения в предстоящей резне.
Чтобы было легче убивать, нужно максимально обесчеловечить врага. И тогда целые народы и культуры становятся недостойными жить на земле, они воплощают в себе зло во плоти, которое нужно искоренить. Так люди становятся животными, унтерменшами, дикарями, тварями, тараканами и так далее. Чем больше удастся убедить народ в том, что противник – это исчадие ада, или ничтожества, не заслуживающее жизни, тем проще будет убивать и насиловать представителей противоборствующей стороны. (Исторический пример: Радио тысячи холмов в Руанде).
Подмена понятий и однобокость
Жонглирование понятиями и терминами, фильтрация информации и выдача оценочных суждений в сводке новостей – все это призвано сформировать правильное мнение и конкретное отношение к событию, народу, явлению.
Важным так же является перекос в предоставлении информации, где одна позиция предоставляется полно и объемно, а вторая вскользь и оторвано от контекста. Так например было в сюжете о гештальт терапевтах на 1+1. Если обвиняющий стороне дали в полной мере высказаться, то нарезка из интервью другой стороны была очень неполной. Ну и конечно же, важны вопросы, которые задаются, правильно сформулированный вопрос уже может содержать в себе нужное для пропаганды мнение.
Архетипическое и религиозные мотивы
В своей пропаганде Геббельс сделал из Гитлера божественную фигуру, взывая к жажде людей соприкасаться с нуминозным. Попадая в архетип человек может вызывать сильные переживания у толпы, к примеру как это было с Мерлин Монро. Используя божественные мотивы, идею богоизбранности или мессии пропаганда манипулирует глубинной расположенностью человека к вере в высшие силы и мистическое провидение, к созданию кумиров и спасителей, поклонению им и послушанию.
Чувство общности и правого дела
Подогрев пропаганды и единомышленники рядом вселяют уверенность, что толпа делает правое дело, освобождает мир от зла и нечисти, очищает землю, или служит в угоду божественной воле, истребляя неправильных и неугодных. (Исторический пример: резня коммунистов в Индонезии).
Фрустрация и ненависть, не находящая выхода
Человек страдает от множества факторов, накапливая изо дня в день фрустрацию. Современная фрустрация связана с выраженным социальным неравенством, что отлично показано в кинематографе (Джокер, Игра в кальмара, Паразиты).
Накопленная фрустрация должна находить выход, а если пропаганда укажет на виновников бедственного положения людей, тогда ненависть найдет свой объект для выражения. К примеру, во всех бедах страны можно обвинить соседа, геев или коммунистов.
Ненависть, поляризация во время войны
Об этом я уже упоминала в ролике “Психология войны, как жить когда мир шатается”. Заинтересовавшимся предлагаю посмотреть.
Ненависть по обе стороны баррикад доходит до критических отметок на шкале, толкает людей во имя мести на жестокие бесчеловечные поступки, вешая глобальную вину за их злоключения на всех без исключения представителей нации или этноса. Тогда казнить можно любого из вражеского лагеря, будь то ребенок или старик, поскольку праведная месть должна быть реализована. (Исторический пример: деревня Сонгми во время войны во Вьетнаме).
Анонимность
Этот пункт лучше всего проиллюстрирует эксперимент, проведенный Филиппом Зимбардо.
Меня поражал контраст между атмосферой анонимности, в которой я жил в Нью-Йорке, и чувством принадлежности к сообществу и собственной индивидуальности, которые я нашел в Пало-Альто. Я решил провести простой полевой эксперимент, чтобы проверить, достоверны ли эти различия. Меня интересовали антисоциальные последствия анонимности. Что происходит, когда люди находятся в ситуации, провоцирующей агрессию, и при этом уверены, что их никто не узнает и не накажет? Оказалось, что испытуемые, находившиеся в ситуации «деиндивидуации», охотнее причиняли боль другим, чем те, кто чувствовал себя «узнаваемым». Теперь я хотел выяснить, как поступят добропорядочные граждане Пало-Альто в ответ на искушение в ситуации, провоцирующей вандализм. Я разработал полевой эксперимент с использованием съемки скрытой камерой. Мы оставили на улицах Пало-Альто пустую брошенную машину. Для сравнения, мы оставили такую же машину за три тысячи миль, в нью-йоркском Бронксе. Вполне приличные машины просто стояли на улице, рядом с кампусами Нью-Йоркского университета в Бронксе и Стэнфордского университета в Пало-Альто. И там и там машина стояла на улице с открытым капотом и снятыми номерными знаками – верными признаками угона, призванными ввести граждан в искушение вандализма.
В Бронксе первые вандалы появились еще до того как мы настроили записывающее оборудование. Грабить машину принялась целая семья. Папочка отдавал приказы: мамочке следовало почистить багажник, а сыну – заглянуть в бардачок. Отец семейства тем временем снимал аккумулятор. Потом проходившие и проезжавшие мимо люди то и дело останавливались, чтобы лишить наш беспомощный автомобиль всего мало-мальски ценного. За этим эпизодом последовал парад вандалов, методично разбиравших нашу бедную нью-йоркскую машину на части, а потом уничтожавших то, что от нее осталось. За несколько дней мы зафиксировали 23 случая вандализма по отношению к нашему несчастному олдсмобилю, брошенному в Бронксе. Вандалы казались совершенно обычными гражданами. Все это были белые, хорошо одетые взрослые люди. Что еще удивительнее, все акты вандализма произошли средь бела дня, и нам даже не понадобилась инфракрасная фотопленка. Привычка к анонимности не требует темноты.
Какова же была судьба машины, оставленной в Пало-Альто? Она ведь была не менее привлекательной приманкой для вандалов. Тем не менее за целую неделю мы не зафиксировали ни одного случая вандализма! Люди проходили и проезжали мимо, смотрели на машину, но никто к ней даже не притронулся. Ну, не совсем. Однажды во время дождя некий заботливый джентльмен закрыл капот. (Господь запрещает мочить мотор!) Когда я наконец отогнал автомобиль в кампус Стэнфордского университета, трое свидетелей немедленно вызвали полицию, чтобы сообщить о возможном угоне оставленного автомобиля. Вот мое рабочее определение «сообщества»: люди настолько заботятся о своем городе или районе, что, столкнувшись с необычной или, возможно, криминальной ситуацией, происходящей на их территории, готовы действовать. Я полагаю, что такое просоциальное поведение основано на предположении о взаимном альтруизме. Люди верят, что на их месте другие сделали бы то же самое, чтобы защитить чью-то собственность или другого человека”.
Филип Зимбардо “Эффект Люцифера”
Эффект анонимности мы отлично можем наблюдать в интернете, где человек смелеет и разрешает себе писать и вести себя как хочет, если его невозможно идентифицировать.
Наблюдение общества и появление своей личности в этом обществе ограничивает и социализирует. Мы заботимся о том, что о нас подумают и бережем хорошие отношения, ограждая себя от стыда и порицания.
Безнаказанность, или что хуже поощрение
В продолжении темы про анонимность, ведь за анонимностью закономерно следует то, что поступок остается скрытым и не осужденным.
Почему на войне важен сильный лидер и жёсткие правила: получая в руки оружие и власть, в общей неразберихе солдат может позволить себе насилие, грабеж и жестокость. И если мародерство и насилие не будет пресекаться и наказываться, без дисциплины и ограничений в армии начнется вакханалия.
Безнаказанность и даже поощрение жестокости мы отлично могли видеть на примере Второй Мировой войны и холокоста, событий в Руанде, или убийства коммунистов в Индонезии.
Подобные безнаказанные (и даже поощренные) злоупотребления описывает Зимбардо в своей книге “Эффект Люцифера”, где американские солдаты издевались над заключенными тюрьмы Абу Грейб. Что примечательно, надсмотрщики из других тюрем быстро удалили похожие фото, которые они делали с заключенными. Это случилось после того, как разразился скандал вокруг Абу Грейб и некоторые из надсмотрщиков понесли наказание.
Власть
Ощущение власти, я думаю, заслуживает более глубокого и обстоятельного рассмотрения, но здесь я его коснусь только в общих чертах.
Длительная фрустрация потребностей, иными словами нереализованность, невозможность достичь желаемого, досада и разочарование миром копят внутри человека озлобленность. Когда усилия идут прахом нужно кого-то в этом обвинить, а когда объект все же находится – то это не только дает облегчение, но и указывает направление своей злости. Получая в руки оружие – человек получает власть, доступную не каждому. И эту власть он может реализовывать по разному, как, например, солдаты из тюрьмы Абу-Грейб или военные во Вьетнаме.
Еще одним ярким примером власти может служить аниме “Тетрадь смерти”, это власть которая развращает и дает ощущение собственной божественности. В таком случае в погоне за образом собственного величия мы можем наблюдать потерю связи с реальностью.
Чувство защищенности высшим институтом,
подчинение авторитету
Еще одним важным фактором, влияющим на поведение человека является авторитет.
Мы упустим безнаказанность в этом пункте, поскольку поднимали ее раннее, но она так же здесь имеет место, в явлении, которое мы в простонародье называем “крышевание”.
Так вот, если ответственность за действия человека несет высшее должностное лицо или человек доверяет тому, кто отдает эти приказы – в таких случаях может иметь место жестокость и насилие, на которые возможно индивид и не предполагал, что способен.
В начале 1960-х Стэнли Милгрэм провел ряд социальных экспериментов. Основной вопрос, который его интересовал в исследованиях – как могли обычные немецкие граждане во время нацистского режима творить такие зверства и жестокости.
Сутью эксперимента было следующее: испытуемый был “учителем”, который должен наказывать “ученика” в соседней комнате ударами электрического тока за неправильные ответы на вопросы. “Ученика” на самом деле не поддавали ударам, но он должен был разыгрывать боль и кричать, чтобы прекратили. Когда “учитель” отказывался продолжать, экспериментатор подбрадривал его следующими фразами:
Просьба 1. Пожалуйста, продолжайте.
Просьба 2. Эксперимент требует вашего дальнейшего участия.
Просьба 3. Ваше участие совершенно необходимо.
Просьба 4. У вас нет иного выбора, как продолжить работу.”
“Какие результаты дал этот эксперимент? Многие участники проявили признаки нервозности, особенно при увеличении доз электрошока. Во многих случаях напряжение достигало такой степени, какая редко встречается в социально-психологических лабораторных испытаниях. Испытуемые потели, заикались, дрожали, кусали губы, стонали и сжимали кулаки так, что ногти впивались в кожу. И это были скорее типичные реакции, чем из ряда вон выходящие.
Одним из признаков напряжения были периодические приступы смеха. У 14 из сорока человек этот нервный смех был регулярно повторяющимся, хотя смех в подобной ситуации кажется совершенно неуместным, почти безумным.
Вопреки первоначальным ожиданиям ни один из сорока человек не прекратил работу прежде, чем уровень электротока достигал 300 вольт, а жертва начинала барабанить в стенку. Только пятеро из сорока отказались подчиниться требованию экспериментатора и включить ток свыше 300 вольт. Пятеро сами увеличили дозу сверх трехсот: двое до 330 вольт, а остальные трое — до 345, 360 и 375 вольт. Таким образом, 14 человек (35%) оказали сопротивление экспериментатору.
А “послушные” нередко слушались лишь под большим давлением и проявляли почти такой же страх, как я сопротивляющиеся. А после окончания эксперимента многие из послушных испускали вздох облегчения, терли глаза и лоб, нервно хватались за сигареты, кое-кто виновато качал головой”.
Стэнли Милгрэм
Бегство от свободы,
уход от экзистенциальности
Ролло Мей в книге “Свобода и судьба” поднимает важную тему человеческой свободы воли, где приходит к печальному выводу о том, что на самом деле мало кто из людей способен принимать на себя бремя свободы, поскольку оно обязательно идет в паре с ответственностью и критичностью. Реальность трудна для восприятия и еще труднее для принятия, поэтому так легко набирают себе сторонников всяческие иногда совершенно нелепые учения. Человек хочет найти опору и во что то верить,потерять личную свободу, чтобы обрести коллектив и уверенность.
Эрих Фромм в своей книге “Бегство от свободы” размышляет о том, что заставляет человека терять свою личность, критическое мышление и становится ведомым и жестоким.
Механизмы бегства от свободы по Фромму: бессилие, изоляция, – одиночество, тревога и скованность. Это на самом деле глубокие экзистенциальные переживания, к которым, к моему удивлению, мало кто обращается даже во время войны. В отзывах на мое видео “Психология войны” многие говорили, что только задумались о том, о чем звучало в видео, хотя война уже шла несколько месяцев. В моем наивном представлении люди уже должны были сталкиваться с теми экзистенциальными вопросами, которые я подняла в видео.
Итак, Фромм говорит о нескольких важных факторах, которые бросают человека в пучину несвободы.
Бессилие одно из самых сложных переживаний человека, об этом я говорила в видео “Психология войны” и “Три билборда на границе Эббинга“. Бессилие может давать способность адаптироваться к реальности или же погружать в ничтожность и жуткий страх, выходом из которых является именно уход от этой реальности в поиск внешнего врага. Убегая от бессилия мы можем уходить в ощущение собственного величия и параллельно с этим в невозможность его реализации, и в этом случае нужно найти другого, который в этом виноват, другого, который нарекается врагом.
Аспекты, описанные Фроммом интересны в контексте нашей темы, поскольку вполне могут перекликаться с причинами описанными Филиппом Зимбардо. Бессилие, изоляция, тревога и фрустрация (по Фромму “скованность”) могут при необходимых обстоятельствах и ситуациях проявляться именно тем насилием и злом, которые мы описывали выше. Подобно вирусу, который дремлет в организме пока у последнего не просядет иммунитет. В этом случае иммунитетом может служить способность к критическому мышлению и социальные рамки.
Влияние ситуации
В этом пункте я приведу два примера из своей жизни. Первый пример – это случай из моей модульной работы по социальной психологии (привет моему преподавателю Оксане Николаевне:) На паре мне попался вопрос, на который мне пришлось давать интуитивный ответ, потому что теоретически я его обосновать не могла. Суть вопроса была в следующем: двое исследователей застряли в палатке под завалами где-то в Арктике (или Антарктике, не суть). Им пришлось ждать, когда их найдут. При этом они продолжили называть друг друга по имени отчеству и придерживаться субординации – один был научный руководитель, второй ассистент. Почему они так делали?
Мой интуитивный ответ оказался верным и я даже получила хорошую отметку за контрольную. Это именно тот пример ситуативного влияния, который может превратить человека в антисоциальное существо. Можете подумать, как бы вы ответили на этот вопрос.
Второй пример из моего опыта, это случай в раздевалке. Когда я проходила лечебную физкультуру, в женской раздевалке нужно было оставлять верхнюю одежду и переодеваться в спортивную. Понятно, что никто не нес ответственности за вещи, оставленные в раздевалке, поэтому я всегда брала свой рюкзак с кошельком и телефоном с собой. Однажды, когда я переодевалась, я увидела торчащий из верхней одежды кого-то из клиентов телефон, он откровенно выглядывал из кармана, бросался в глаза. Первая мысль, которая у меня промелькнула еще до того, как включилась осознанность – может взять?
Хотя воровских наклонностей за мной раньше не замечалось, да и в принципе у меня есть телефон и я могу себе позволить приобрести новый, если захочу. В этом случае можно говорить о виктимном поведении владельца телефона, и влияние ситуации на человека. Конечно пример очень лайтовый, но это просто важно для иллюстрации, как это может работать с более жесткими ситуациями. Хорошо,что у меня был выбор и время на осмысление, но не всегда это время есть у других, которые попадают в непростые ситуации.
Итог
Я намеренно обходила тему российско-украинской войны, но безусловно именно она вдохновила меня на создание этого видео и размышления на тему психологии зла. Я могла привести множество примеров сегодняшних реалий, но я специально этого не сделала. Во первых, чтобы не бередить раны, которые ещё не скоро затянутся. Во-вторых, чтобы на нейтральных примерах заставить того, у кого есть на это ресурс и жажда к поиску ответов, задуматься.
Погружаясь в эту тему, да и в принципе в мои сегодняшние военные реалии, я пришла к таким грустным для себя выводам.
- Невозможность мира без насилия, об этом я пишу сейчас статью. Любая граница означает безопасность и в тоже время ограничение и появление несогласных на это ограничение. Появляется точка, в которой не могут договориться, и приходиться применять насилие. Эсхалация – это жирная точка встречи противоположностей.
- Каждый из нас способен на жестокость. Каждого из нас может сделать жестоким: власть, безнаказанность, анонимность, чужая ответственность, убежденность в высшей идее, обесчеловечивание врага, подмена понятий.
- Каждая война – это высокая вероятность преступления, в месте, где нет черного и белого, каждый отдельный солдат и каждый отдельный командир каждый день должен делать выбор ступить на скользкую дорожку зла или сохранить человечность. К сожалению, не всегда этот выбор является человеку четким очевидным осознанным вопросом, иногда ситуация и система делают этот выбор за индивида.
- Люди очень легко поддаются пропаганде и манипулированию, толпа может быть пугающе управляема иррациональными разрушительными идеями.
- Насилие порождает насилие, внуки мстят за дедов, а дети внуков за родителей и так далее и тому подобное, когда уже не понимаешь когда вообще это зерно раздора изначально было посеяно. А временно помириться можно только если появиться более ненавистный враг.
- И последний вывод, коллективные обиды и ненависть к соседу – это ужасающая историческая закономерность. Идея о величии наций – это не просто путь в никуда, это дорога прямо в ад, который мы неоднократно могли наблюдать в истории, но через который очевидно человечеству еще много раз придется пройти, чтобы осознать свою ограниченность и несовершенство.
“Казалось бы, это естественно — всем своя родина кажется лучше всех. Но есть разница — любить свою страну больше других или же считать, что она лучше всех“.
Тамара Эйдельман “Как работает пропаганда”
Посмотреть видео “Психология зла”