Больше интересного контента в Телеграм-канале “И внутри тебе станет легко”

Продолжаем рубрику «Психолог в кино и в реальности», но в этот раз мы пройдемся не по одному диалогу, а по фильму целиком. Для этой благородной цели я выбрала фильм «Умница Уилл Хантинг», который вы меня неоднократно просили разобрать.

 

Итак, сразу хочу сказать, что фильм «Умница Уилл Хантинг» мне очень понравился, и в сравнении с другими фильмами здесь образ психотерапевта более адекватный и положительный. Я осознаю, что некоторые ситуации были специально преувеличены для достижения драматического эффекта, но все же мой разбор будет дотошным и направленным сугубо на работу доктора Шона, на ее соответствие реальной работе психотерапевта.

Поиск психолога.

Первое, что меня смутило – это способ выбора психотерапевта. Непонятно по какому принципу взявший на себя обязательства по работе с Уилом будет получать оплату. Складывается ощущение, что это просто личная просьба профессора и не более того. Но психологи, особенно маститые, которых показали в фильме, так просто не работают, у них должен быть свой научный интерес, заинтересованность в клиенте, в его случае как темы для диссертации, к примеру, если работа оплачиваться не будет.

Во-вторых, если они профи, заинтересованы в клиенте, есть договор по оплате, то они не психуют от первого сопротивления клиента. От преступника, которого привели к терапевту насильно, под угрозой тюрьмы сложно ждать большого содействия. Даже если клиент оказался умнее и прозорливее терапевта, это совсем не значит, что терапевт не сможет ему помочь. Потому что сам себя в таких серьезных вещах точно не полечишь. Но психологи истерично выбегают из кабинета как будто никогда не сталкивались со сложными клиентами, в их то возрасте и с их то опытом. Плюс к этому, есть определенная категория клиентов, которые атакуют психотерапевта и с ними тоже приходиться удерживать границу и сохранять при этом контакт. Об этом говорят учителя еще в период обучения психотерапевта.

Хотя если все это мероприятие держалось только на личной договоренности профессора с терапевтами и больше никакой выгоды не было, возможно сыграло роль подогретое профессором самолюбие терапевтов при уговаривании на эту работу, и им важно было доказать свою быструю эффективность, то в таком случае результат показан весьма адекватно.

Итак, Уилл попадает на прием к Шону.

1 сессия

Психологи не имеют права нападать на клиента, запрещено наносить любой психологический или физический вред личности, тем более угрожать. За это можно заработать иск или быть исключенным из сообщества. Но, даже если имела место быть подобная несдержанность, терапевт должен осознавать свой прокол, и на следующей сессии обозначить, что это было большой ошибкой, которая не повториться никогда, в противном случае клиент не сможет чувствовать себя в безопасности с таким терапевтом. По сути Уилл делает с Шоном то, что делал со своим отчимом, он его провоцирует на насилие. Но задача терапевта в таком случае отследить процесс клиента, указать на этот процесс.

В идеале, в работе с подобными клиентами, нужно держать границу, но стараться не закрываться от него. Вместо нападения можно спросить: «Зачем ты хочешь меня сейчас поранить или зацепить? Что тебе это даст? Ты хочешь причинить мне боль? Зачем тебе это делать?»

2 сессия

Вторая сессия начинается с того, что терапевт делиться причиной своей агрессивной реакции на интервенцию клиента, и это адекватно ситуации. Он признает свою слабость и показывает человечность, так тоже бывает в реальности. Более того, в гештальте поощряется подобное самораскрытие терапевта, что служит основой для контакта и установления безопасного пространства клиента.

Но следующий блок информации, которая была смешана с воспитанием и нравоучением, вызвал во мне сопротивление. Не могу сказать хорошо это или плохо, поскольку по итогу контакт был налажен, да и речь с человеческой точки зрения мне очень понравилась, но подобный агрессивный выпад на клиента мне как терапевту сложно воспринимается, поскольку мало похож на исконно терапевтическую работу.

Что здорово делает Шон, так это то, что апеллирует к чувствам, вместо разума – что для этого клиента безусловно является полезным.

«Я не смогу понять тебя, прочитав Оливера Твиста, как и ты не можешь понять меня, проанализировав мой рисунок»

«Ты сам в ужасе от того, что мог бы рассказать»

Это очень хорошие интервенции.

3 сессия

Третья сессия прошла в молчании, и такое тоже может быть на терапии. Это может быть как протест клиента, так и запрос на вместе помолчать. В этом случае это было желание взять измором.

4 сессия

«Так позвони ей Ромео», – это совет. Ничего криминального в принципе в этой фразе не было, но по-хорошему можно спросить: «А почему ты не звонишь ей? Что тебя останавливает?»

 «Может ты сейчас совершенен и ты боишься это разрушить» – это интервенция. Прямая интерпретация может быть встречена агрессивно, но это хорошее замечание. Бывают клиенты, которым так прямо говорить нельзя, неполезно. Но этот клиент похоже хорошо выдерживает подобные интервенции.

У клиента есть интроект, установка о совершенстве, страх показать себя несовершенным, чтобы не быть отвергнутым,  что говорит о страхе близости, который прикрывается различными установками, препятствиями на пути к другому человеку. Терапевт начинает работать с этим представлением, расшатывать и размягчать его, используя свой опыт. Это похоже на реальную работу.

5 сессия

На сессии терапевт опять же открыто делился своим опытом. Этот опыт длительных отношений, искренней близости и любви терапевта был полезен Уиллу, у которого большие проблемы с близостью.

Психолог отвоевывал Уилла у профессора и это правильно, нам важно опираться на то, что нужно клиенту, на потребности клиента в первую очередь, а не на социальное окружение или чужие ценности.

6 сессия

«На мои вопросы ты отвечать не хочешь. Убирайся»

Здесь интересно что за реакция у терапевта, похоже он ведет себя как разозлившийся отец. Если клиент увиливает или шутит в ответ на поставленные вопросы, значит  у него включается защита, значит для него тема может быть неприятна и болезненна. И давление со стороны терапевта не приводит к положительному результату.

Психотерапевт выгоняет клиента из кабинета, так не делается. Терапевт опять же ведет себя не как специалист, а как родитель, воспитатель. Почему бы не вернуть клиенту его процесс, что он виляет, избегает.

«Я думал мы друзья», – терапевт не может быть другом. Когда он становиться другом, в тот самый момент он утрачивает терапевтическую позицию.

Клиент начинает злиться, это тоже не возвращается клиенту для осознания. Мы видим только давление терапевта: «Посмотри на меня, что ты собираешься делать».

«Пастух ты хренов» – так терапевты точно не разговаривают с клиентамиJ

7 сессия

Терапевт делиться похожим опытом: про пьющего отца, про нарушение привязанности. Это сближает, но важно в такие моменты не попадать в процесс  слияния, размывания границ. Если я говорю, «у меня было в жизни так же» – значит я сливаюсь с клиентом. Правильно говорить: «у меня был похожий опыт».

«Здесь нет твоей вины», терапевт переступил границу, и подобрал именно те слова, которые важно было услышать клиенту. Выдержал сопротивление. Сложно понять почему Шон выбрал именно эту фразу, но похоже она была актуальна в их контакте. Порой случается, что терапевту слова приходят сами, интуитивно, и только терапевт в контакте с этим клиентом может их почувствовать. Интервенция была рискованная, но все же она сработала.

Клиент выражает закупоренное раннее чувство, позволяет себе быть слабым рядом с другим. Это очень ценно и терапевтично.

«Посмотри на меня сынок» – Их отношения вышли за рамки терапевтических, здесь мы видим дружбу, наставничество, четкий отцовский перенос и контрперенос, который терапевт обыгрывал с клиентом.

И тут справедливо отметить, что это все же было очень полезно для клиента, хотя и преступало рамки психотерапевтических отношений, превращая реальный процесс терапии больше в наставничество и жизненную мудрость. Но что по итогу произошло:  Уилл смог получить опыт положительной отцовской фигуры, поддерживающего отца, которого он сможет встроить в свой опыт и опираться на этот опыт в будущем. Более того, Шону удалось приблизиться к Уиллу душевно, дать ему опыт психологической безопасной близости. Это было и правда очень ценным для клиента. Правда, чтобы обыграть этот перенос Шон постоянно выходил из терапевтической роли, чего по- хорошему не должно происходить на терапии.

Объятья. В гештальте можно обнимать клиента и прикасаться к нему, конечно без сексуального подтекста или физического насилия. В психоанализе объятья не практикуются.

8 сессия

Результат для клиента после работы был очевидным: он устроился на работу, установил безопасную привязанность, открылся другому человеку. И видно насколько ранимым становится Уилл, когда должен отпускать Шона. Это именно то, чего он боялся все время, но в этот раз он может это переживать.

Стоит отметить, что в жизни, то что было показано в фильме за 8 встреч, может и скорее всего будет длиться годами.

Хотя стиль работы психотерапевта иногда вызывал удивление и непонимание, в целом терапевтическое взаимодействие было успешным и исцеляющим.

Спасибо за внимание, всем удачи в самопознании!

Видео “Умница Уилл Хантинг. Психотерапевт кино и реальность“